Светлана Котина
***
- А знаешь, как у нас начиналась весна? - спросил меня случайный попутчик, длинноносый старик в берете советского образца и мышиного цвета пальто. Наши места оказались рядом в поезде «Петербург-Воронеж», и мы разговорились. Он, как и я, оказался закоренелым ленинградцем, потом петербуржцем, и сошлись мы с этим мышиным пальто на почве любви к городу на Неве.
«Весна, значит, начиналась каждый год с того, что во двор на покоцанном зеленом велосипедике въезжал дядь-Миша, знаешь его, не?.. как Мишка велосипедный звонок мучал!.. и играл «Прощание Славянки»!... На трубе своей! Весь двор дребезжал! Я почему вспомнил... слышь, вон, звуки... Знаешь Мишку, не?»
На перроне как раз играли «Славянку».
…«Первая песня — гимн «Зенита»! - торжественно объявлял немолодой музыкант в клетчатом пиджаке, скаля плохенькие зубы, и довольно бодро для своего возраста вскакивал на складной стул. Так чище звук и лучше видно, как он сам объяснял. Куда только он не запрыгивал. На Восстания, например, его всегда ждал высокий железный трансформатор. А иногда найдет изгородь или развилку дерева, и заберется туда, ловкий, как обезьяна. И оттуда орет название песни, внимание привлекает. А потом лилась музыка... Ведь трубой он владел феноменально! Профессионал! Еще бы, за плечами у бывшего детдомовца был духовой оркестр, музыкальное училище и консерватория. Симфонический оркестр, цирк, рестораны, оркестр на пассажирском теплоходе — музыкальный стаж у дяди Миши почище Гергиева!.. А играл, кажись, всё — гимны Японии, Китая, Африки, Алжира, Туниса, Марокко, классику, рок-баллады всякие. Никто ж не поверит, а этот старый хрыч даже в книгу Гиннесса занесен: больше никто в мире не играет вниз головой — он единственный. Актер, мля.
Ребенок войны, с фамилией, придуманной по месту, где его нашли завернутым в тряпки младенцем, дядя Миша Рязанцев не боялся никого и ничего. Милиция? Я вас умоляю! Хитро улыбаясь, заговаривая зубы, а то и давая взятки, он умудрялся казаться невидимым для неприветливых людей в погонах, но при этом всегда собирать вокруг себя толпы благодарных слушателей. Сам видел, как ему орали: «Мишань, сыграй Севастопольский вальс, а!..». А потом стояли, ревели, многие ж служили в Севастополе...
Бессменно играл на Невском, у «Чернышевской», или на Грибанале. У него же точки постоянные были...
Мы как-то схлестнулись с ним у пирожковой на Восстания, куда я выскочил перехватить хоть какой-то еды между сменами. Помню, тяжелый был день, операций много, поесть некогда, голова забита, устал. Злой, как черт. Прям в бахилах вывалился на улицу. А он мне на это возьми да укажи. И улыбается этой своей улыбкой хитренькой, сука, всегда улыбался... Потом еще и сыграл для меня специально. Вот тогда-то я и запомнил его, легенду, мля, Невского проспекта... А потом встречал везде, как нарочно...
Так что знаю я дядю Мишу, знаю. Дядя Миша умер на той неделе.
Привезли как раз к нам, еще дышал. Врач на скорой, близорукая Машка, меня еще спрашивала, куда девать трубу, с которой его доставили в приёмный покой. Помню, труба так блестела, он, видно, не планировал умирать-то... Куда, куда, а я почём знаю. Мое дело оперировать, а не это вот всё... Не смог спасти, сердце изношенное. Может, и хорошо, что в отпуск вот так сразу, авось отпустит чуток. Пятнадцать лет в хирургии, а вот нате ж вам, всё як сахарный, к смерти не привыкнуть никак. Вот в Воронеж прокачусь, к родителям жены... Авось там весна начнется, в Питере не дождесся...
«А для вас я сыграю Let it be!»
***
…И, спрашивается, на кой ляд мне Воронеж сдался? Еще наш Осип Эмильевич предупреждал, мол:
Пусти, отдай меня, Воронеж,
уронишь ты меня иль проворонишь...
Стих любимый мой. А я сам, по своей воле, а. Дур-рак! Хотя, конечно, от работы отдыхать нужно, у меня, вон, операций в графике главврач понаставил, за последнюю неделю было у-ууу, немерено. Зинаида Иванна издевается эдаким изощренным образом, или, наоборот, ценит, как хирурга талантливого, кто ж её поймёт. Как там у классиков, бог испытания дает по силам, но ведь Иванна-то не бог... так, мелкопоместная дворянка в нашей многопрофильной нумер два...
И так полбольницы мне завидует, мол, операции только мне дают, шепчутся по углам. Думают, я не знаю. А я проницательный, в детстве сразу угадывал, куда мама конфеты прятала. А было б чему завидовать!.. Я особо о жизни своей не распространяюсь, оттуда и слухи. Если б жизнь, а это не жизнь, а черти что. Операция тут перед отпуском смертью кончилась, уличного музыканта оперировал, сердце остановилось. Его прямо с музыкальным инструментом к нам доставили. Он умер, а труба его осталась. Попросил его вдове передать... Рыдать не рыдал, этот орган у меня давно атрофирован, циник я, но что-то задело во мне, дурно так стало, как труба эта начищенная на глаза попалась в приёмном покое.
Смешно сказать, жена вот Лешкой во полусне назвала. И все бы ничего, но я ж Леонид, Леня. А это, как ни крути, точно не Леша... ну я промолчал, наутро был как деревянный с ней, не мог заставить себя разговаривать спокойно. А она, что она? Сделала вид, что и не было ничего, только нежничать стала, пытается загладить... думает, дурак я...
А я ж и правда дурак. В Воронеж приехал - только хуже стало. Родители жены донимают, будто я им должен. Ребенка, Варьку мою, зачем оставили в Питере, сюда бы привезли, сто раз на дню... ну и так нервы мотают, по мелочи. Ну а что Варюхе тут делать, скажите на милость?.. Склоки наши слушать? Самому тошно... Все дети особенные, а нам девчуха досталась особенней особенного, не ходит, не говорит, а ей ведь скоро семь уже...
…Простите, что я вам всё это говорю. Вы же на приём ко мне, в отпуске решил подработать, кто же знал, что вот так, тут со своей питерской одноклассницей встречусь... бывает же, а. Рад встрече, очень рад!.. Но вы наблюдайтесь, пожалуйста, такие родинки могут вырождаться в... Не хочу пугать, но я бы посоветовал полное обследование. Приезжайте ко мне в Питер!.. В смысле, не ко мне, у меня жена, хоть и Лешкой называет... и дети, Варька... что я несу... Простите! В Питере всё же врачи получше, я направление дам. Пашка Смелянский мой друг, хороший онколог на Березовой. Не тяните, я и сам в Питер скоро вернусь, тут невмоготу уже, да и отпуск кончается, Иванна ругаться будет... Родители мои уже на стену лезут от Варвары, довела она их, капризная девка уродилась... А ваш пацан как? Пятый класс? Ох, ну нам это только предстоит. А то, что у вас это есть, это - чудо, Настенька, держите его крепко... нет, правда... Я вот за Варюху свою держусь, хоть и падает она из стороны в сторону, не ходит, ну я об этом говорил уже... Да только она меня и держит, такая вот абракадабра жизненная. Что я всё про своё... тошно, тоскливо, простите, Настенька... но, главное, держите его, держите!..
…Ты выронишь меня или вернешь,—
Воронеж — блажь, Воронеж — ворон, нож.
Об авторе: Светлана Котина (1983 г.) - родилась в Ленинграде. По профессии социальный работник, в жизни - волонтёр. Живёт в Манчестере.